— Хорошо, сделаю… Совсем он последнее время чудить стал, то целыми днями в своем кабинете сидит безвылазно. Не ест, не пьет, ни с кем не говорит. То демона в замок призовет, то вдруг решает с тобой завтракать, да еще требует праздничный бисквит приготовить, а теперь вот тебя работой загружает. Ох, чует мое сердце, не миновать нам беды.
— А я думала, ты не любишь обсуждать хозяев, — хихикнула Соня.
— Не люблю, но иногда удержаться просто невозможно, — кухарка тяжело вздохнула. Она давно знала хозяина, а потому переживала за мага, который вырос у нее на глазах. Мэри всем сердцем желала счастья этому человеку, но похоже, сам чернокнижник этого не хотел. Как иначе объяснить тот факт, что мужчина целенаправленно копает себе могилу? — Эрик ведь совсем молодой, а выглядит старше, чем есть лет на двадцать… К тому же он последний в роду, вот только совсем не думает об этом, все свои магические эксперименты ставит. Вот настанет для него час расплаты, а наследника нет. Что тогда станет с замком, землей, со всеми нами? Король, конечно, найдет решение, подари наш дом какому-нибудь особо одаренному магу или дворянину, но не факт, что тот окажется хорошим хозяином. Эх… Перспективы у нас не радостные и у тебя тоже.
— Почему это? — насторожилась Соня. Не каждый день кухарка такая разговорчивая, так что нужно узнать побольше, пока Мэри в настроении. К тому же, пока женщина готовит, и собирает ей корзинку с едой все равно заняться нечем.
— Ты ж у нас редкая, тебя продадут или увезут. Возможно, это будет к лучшему, но, поверь, не все хозяева такие, как Эрик. Уж я-то знаю, — на мгновение взгляд кухарки стал печальным и затуманенным, словно её тревожили старые неприятные воспоминания. — Так что будет лучше, если он возьмется за ум и перестанет бездумно использоваться магию. Для всех лучше и в первую очередь, для него самого.
— Я понимаю, — банши стало нестерпимо жаль хозяина, но она точно знала, что чернокнижник не отступится. У него есть цель, к которой он идет, невзирая на все препятствия, у него есть причины использовать магию и подвергать всех опасности. У нее бы точно не хватило сил для того, чтобы принять такое решение и главное исполнить его. Она бы точно испугалась и отступила.
— Да, вот только нашего с тобой понимания не хватит для того, чтобы убедить его жить нормально, — Мэри протянула нечисти полную корзинку с едой. — Иди уже, занимайся тем, что тебе поручили, и не серди хозяина.
— Спасибо.
— Это моя работа, — мягко улыбнулась женщина, придирчиво рассматривая Соню. — И все равно не понимаю, почему ты такая худющая, ведь кормлю тебя на убой, да и сама ты еду таскаешь, когда думаешь, что никто не видит…
— Метаболизм, — покраснела банши. А она-то думала, что никто не замечает, что она брала еду для Зубастика. — Это все метаболизм…
— Беги, — махнула рукой кухарка, прекрасно понимающая, что у всех есть свои тайны.
Соня осторожно вошла в темную камеру, ежась от неприятного ощущения сырости и холода, вот только странное дело, все это, словно, исходило от нее. Нечисти было непросто смириться с тем, что её друг изменился, но зато мысль о том, что она все еще дорога ему грела душу, не позволяя впасть в отчаяние и разрыдаться. Девушка отчаянно хотела верить в то, что она не так уж одинока в этом мире и хотя бы кому-то можно доверять. Пускай это глупо, но ведь делать глупости тоже нужно, без них жизнь серая и скучная.
— Я вернулась, принесла поесть, — банши осторожно подошла к Зубастику, но все же, не стала приближаться слишком близко. Пусть она и решила довериться своему другу, но инстинкт самосохранения взял верх. — Я поставлю корзинку на пол, так что можешь взять и поесть. Если чего-нибудь хочется, ты только скажи, я принесу.
— Боишься? — печально прошелестел симбионт, смотря на Соню огромными глазами проверяющего. Для него не составило труда, почувствовать состояние подруги, прочесть её мысли и чувства. Это было его особое свойство, то, что помогло Зубастику лучше понять это странное создание, однажды появившееся в оранжерее.
— Немного, но согласись, у меня есть на это основания, — девушка присела на холодный пол, пристально вглядываясь в новый образ друга. В некотором роде человек-растение это даже красиво, хотя вряд ли это можно уже назвать человеком. От мыслей, что подобное могло произойти с ней, становилось жутко и неприятно. — Ты стал другим, теперь мы можем говорить, общаться иначе, но я понимаю, что можешь быть опасен. В Этерции все используют меня и это вполне нормально, ведь я в положении вещи, к тому же ничего не знаю и хочу домой. Я все это понимаю… — Соня тяжело вздохнула. Ей было невероятно сложно объяснить свое состояние, мысли и желания, а о том, что её друг способен и сам незаметно порыться в её голове банши не знала. — Мне нужно время, чтобы привыкнуть и освоиться, убедиться в том, что ничего не изменилось.
— Я понимаю, — прошелестел симбионт, ласково поглаживая своими ветвями девушку по голове. — Вот только времени у нас не так много. Ты же знаешь, что затевает твой хозяин.
— Он просто хочет спасти мать.
— Да, и при этом погубить мир.
— Разве это так плохо? У него хотя бы есть цель, к которой стоит идти. Я ведь тоже готова пойти на все, что угодно ради того, чтобы вернуться домой. Даже Тхара пытала, хотя и понимала — это неправильно. В этом мы с ним похожи.
— Не только в этом, — усмехнулся Зубастик, подползая ближе к корзинке с вкусной едой. Сейчас, когда у него нет возможности подпитываться солнечным светом, придется компенсировать это большим количеством пищи. Благо, что Соня никогда его голодным не оставит! — Еще вы оба любите подслушивать.